Из сборника «Там, где трепещет бездна»

Творцы научного дискурса

- Читаю очень интересную книгу, написанную двумя серьезными учеными: Г.М. Бонгард-Левиным и Э.А Грантовским. Книга называется «От Скифии до Индии». И вот их удивительное открытие: «Риппа» по-скифски гора, отсюда Липпоксай – царь горы, однако и в «Ригведе» бог Агни охраняет сокровенную гору Рипу. Между Скифией и Индией только одни горы расположены по отношению к тем и другим на севере – Уральские. Значит Риппейские горы – это Уральские горы.

- Ну и дальше что?

- А то, друг мой, что на Севере от Уральских гор или где-то рядом с Уральскими горами находилась великая цивилизация древних индоевропейцев – Гиперборея. Это священная земля, где они впервые осознали свою миссию. Это сакральное место, где они впервые обратились к богам, и боги объяснили им мировой закон «Риту». Это благословенная страна, где происходили события Махабхараты – величайшего произведения в истории человечества, до сих пор не превзойденного никем.

- Ну и дальше что?


- Понимаешь ты или нет? Огромнейший океан санскритских текстов, перед которым все произведения Античности – малая капля, невозможно физически и исторически уложить в тот путь, который проделали арии в Индию из Зауралья (Кузмина Е.Е. «Откуда пришли индоарии»), даже из Причерноморских степей (О.Н. Трубачев «Индоарика»). Значит он формировался и оформлялся выше, а именно - в Гиперборее, то есть на северных территориях современной России!

- Ну и дальше что?

- А то, что самые талантливые, самые умные, самые мудрые, самые духовно цельные ушли. Ушли те, кто способны были в своем сердце беречь сокровенные гимны и сказания, кто способны были в своей памяти хранить огромный массив четырех «Вед», арийское писание и предание, библиотеки библиотек. Остались же вот такие, как ты, неглубокие, плоские, бесчувственные, оторванные от праисторического истока, от метафизических корней, эгоистичные, пошлые, тривиальные.

- Да, верно! Но именно такие, как мы, создали научный дискурс! Запустили развитие «объективного знания»! А вы – на обочине, вы – вечные маргиналы! Я – уже доктор! А ты кто? Даже не кандидат! И никогда не станешь им! Мы не пустим тебя с этими идеями в нашу «корпорацию», в нашу «касту», в наш «орден»! Почему? Спросишь ты. Потому что «ученому сообществу» не нужна ваша истина, ваша правда. У нас своя «правда». Мы формируют реальность! Мы задаем критерии научности! Через созданную нами систему оценок и коэффициентов выбраковываются все мыслящие «не научно». Поэтому либо принимай наши правила игры, либо убирайся к черту! Иначе раздавим! Сотрем в порошок! Объявим придурком!

Я не стал дальше вести эту дискуссию. Я все понял. Я отвернулся и пошел прочь.

О католическом замыкании

У Жака Маритена сущность Бога, тождественная акту мышления и акту любви, заключается в созерцании Богом Самого Себя и в любви Бога к Самому Себе. Так неотомизм повторил ошибку томизма, замкнув Бога в Нем Самом, превратив Его в пленника собственной Абсолютности.

«Последний хакан Руссов»

- Слушай! Я вчера тебе свой текст сбросил. Как он тебе? Понравился?
- Какой еще текст?
- В Контакте. Не смотрел?
- Нет.
- Ты же ученый, историк. Посмотри и дай свою оценку.
- Там много?
- Страница или две.
- Сейчас посмотрю, вот только в сеть войду. Здесь плохо ловит. Так…так… так. А вот, открыл. Название ужасное! Ну ладно, дай мне минут пять для прочтения.
- Бери. У меня времени много.

«Попробуем определить смысловое поле, в котором оказалось возможным имя «Осколд». Последний хакан Русского каганата никакого отношения не имел к варягам, которые в свою очередь никакого отношения не имели к «исконной Руси» и в летописях чаще всего от русов отличались ( П.П. Толочко).

Последний хакан Руси был связан с Причерноморьем, со скифосарматским миром, или еще глубже - с синдо-меотским (О.Н. Трубачев). Поэтому искать значение его имени следует в смыслом универсуме древних ариев, в их мифологии и теологии, описанной Геродотом. Знаменитый греческий историк дал возможность самим скифам высказаться о своем происхождении. О происхождении - значит о временах не скифских, но синдо-меотских, когда древние охотники покинули Гиперборею и стали медленно заселять Евразийскую степь. Из данных, собранных Геродотом, мы теперь знаем, что никаких скифов вообще не было, «скифы» - это греческий этноним, имеющий смысл лишь в историософском дискурсе Эллады. Сами себя этносы Причерноморских степей называли «сколотами», то есть народами, произошедшими от Солнца. Первым царем у этих народов был Таргитай. У него родились три сына: Липоксай, Арпоксай, Колоксай. В их царствование с неба на землю сколотов упали золотые дары: плуг, ярмо, секира и чаша. Произошло великое разделение общества на касты: жрецов, воинов, скотоводов и земледельцев. Через «небесные дары» бог Солнца выбрал в цари Колоксая, старшие братья подчинились младшему. Имя Колоксай по мысли великого нашего ираниста В.И. Абаева можно перевести как Сонце-Царь или Царь Солнца. Скорее всего личное имя этого легендарного персонажа постепенно превратилось в титул, передающийся по наследству. Этим титулом, без всякого сомнения, владел легендарный основатель Киева князь Кий. По сведениям известного польского историка Яна Длугаша Осколд был прямым потомком Кия. В его имени мы четко фиксируем Солнце – Коло. Это для хазар, арабов и византийцев Осколд был «Хаканом народа Рос», для своих же сколотов-росов он был царем Солнца.

Но что если мы ошибаемся? Что если наша версия происхождения Осколдова имени не верна? Уже предвижу, как обвиняет нас в «околонаучном лжепатриотизме» какой-нибудь историк-германофил. Как проверить правильность нашей интерпретации? Очень легко! Есть в народном сознании древнейший поэтический образ, открывающий тайну данного имени. Этот образ известен нам с детства! Если, конечно, в своем детстве мы читали русские былины. В них князь Владимир назван «Красным Солнышком». Он так же, как и Колоксай, самый младший из сыновей отца. И здесь не просто сказочный эпитет, красивый вымысел, случайная причуда былинного эпоса. Здесь древний сакральный титул, переведенный на славянский, действующий в Евразии с доисторических времен. Вот этот титул и будет доказательством того, что мы шли в верном направлении, соединяя исток истории с ее метафизическим завершением. Но что явилось завершением? Ответ на поверхности! Странно, что ослепленные наукой историки этого не замечают! Осколд не просто погибает, он намеренно, добровольно идет на смерть. Он жертвует собой во имя Христа! Во имя новой веры! Он жертвует собой, чтобы начать новую историю Руси, ее новый исторический эон! Его подвиг смирения потом повторят Борис и Глеб».

- Так, и это все?
- Да, все. Старался быть кратким.
- Одним словом ты придумал ерунду!
- Ерунду?
- Ну, разумеется. Ты просто воспроизвел старую, давно заезженную версию Рыбакова, прикрыв ее оккультной мишурой.
- И больше тебе нечего сказать?
- Да, сказать больше нечего.
- А знаешь почему.
- Почему?
- Потому, что вы не ищете истину, вы просто тупо, безздумно, на автомате воспроизводите «корпоративное» сознание «западной ноократии».
- О как загнул! Зачем тогда ты мне дал этот текст?
- А ты не понял?
- Нет.
- Я создал интеллектуальную ловушку для вас, вернее, зеркало. Стоит посмотреть в него, и истинное станет истинным, а ложное – ложным!
- Ну тогда я попался!

Живая жизнь

Живой Бог Откровения создавал не идеи Платона и не формы Аристотеля, но живую жизнь, способную принять всю бесконечность божественных интуиций, всю запредельность божественных тайн.

Возвращение домой

Зашел сегодня в свой родной университет, на философский факультет. Поздоровался с бронзовым Максимом Горьким. Поднялся на третий этаж. Свернул налево. Все измелилось, все обрело парадный офисный вид. От прошлого ничего не осталось. Ни намека на философию. Сначала не понял, туда ли попал. Раньше было проще и ближе к сердцу. Сейчас не так! Все красиво оформлено, но не так. Кучкуются студенты, о чем-то беседуют. Неудобно спросить, где я оказался. Остановил дыханье. Вслушался в слова.

«Во Вселенной Лейбница нет противоречий, вернее они исключаются из нее как ложные идеи, в осадке остается логика и математика, но не жизнь».

Да, это философы…

«Наши ощущения и восприятия не замыкают нас в себе, как считали Беркли и Юм, а наоборот, открывают нам мир, ибо нашими они являются со стороны субъекта, со стороны объекта они принадлежат миру. Без мира невозможно было бы осуществить их физиологически».

Да, да, действительно, философы…

«По мысли Шеллинга, Абсолют не играет нами как актерами, а проявляется через нас и в наших жизнях. В этом случае между нами и Абсолютом нет разницы, в том смысле, что все есть Абсолют».

Да, да, да, это мы…

Все верно, все правильно! Я не ошибся! Это свои! Это наши! Это мой родной философский факультет! Я поднялся по ступенькам пещеры Платона, я вышел из мира теней к ослепительному солнцу. Я вернулся домой из далекого странствия. Я больше отсюда никуда не уйду!

«Вестернизированное сознание» и концепт «Русь»

Какую тактику выбирает «вестернизированное сознание» в работе с концептом «Русь»? Первое, оторвать язык от исторических носителей языка, представить его как самостоятельную, от исторической жизни народов не зависимую реальность. Второе, обосновать, что, кроме языка, ничего нет, представить язык как единственно значимый носитель исторического. После этих двух операций заявить, что все доказанное в языке имеет силу исторического факта. И вот теперь третье: оторвать имя «Русь» от самого этноса, превратить это имя в языковый фантом, возникший либо в виртуальном поле отношений между финнами, шведами и славянами, либо в узкой социальной псевдострате мифических гребцов. При этом даже не возникает вопрос: как и почему данный пустой «соционим» так легко согласились принять вполне реальные и исторически живые племена полян и северян? Разве не было у них своей истории, своей исторической памяти, своей религии и мифологии, своих сакральных имен и символов?

Парадокс Эйнштейна

Эйнштейн писал: самое непостижимое в мире – это то, что он постижим. Данный парадокс потому возник в сознании ученого, что он познавал мир «просвещенческим разумом», оторванным от полноты духовного опыта отцов Церкви. По мысли Максима Исповедника все связано, скреплено, соединено логосами, то есть духовными смыслами Божественного. Каждая вещь во Вселенной скрывает в себе идеальную основу. Именно поэтому мы имеем возможность нечто познавать, нечто понимать, нечто высказывать.

Сергий Радонежский и Андрей Рублев

- Сидел сегодня на лекции по философии у Сергея Сергеевича. Одна его мысль меня просто поразила. Хотелось бы узнать твое мнение.
- Кто я такой, чтобы критиковать великого русского философа?
- Не скромничай.
- Дело не в скромности. Я привык реально оценивать свои возможности.
- Тогда оцени исходя из своих возможностей.
- Хорошо. Давай эту мысль!
- Попробую воспроизвести по памяти.

«Мы смотрим на Сергия Радонежского и Андрея Рублева из матрицы Модерна, сквозь сетку понятий и концептов эпохи Просвещения, поэтому не можем понять, что они сделали, что они совершили. В нашем вестернизированном разуме следствия вытекают из причин, а причины не вытекают из нашего Первоистока!

Сергий Радонежский не просто основал в глухом лесу Троицкий монастырь, Андрей Рублев не просто написал икону «Троица». Находясь в маленьком Московском княжестве, затиснутом между Литвой и Ордой, они реально остановили мировой процесс дробления, распада и разложения бытия, мировой процесс разрушения и уничтожения Божьего творения. Мы видим лишь внешнюю сторону их миссии: вот монастырь, вот икона. А у нее была скрытая от материального ока внутренняя, сущностная сторона. Сама Божественная Троица определила точку сингулярности, где были отменены социальные и исторические законы мира сего, вокруг которой начался обратный процесс – единения мира, единения Вселенной. В результате из Московского княжества возникло Московское Царство, из Московского Царства огромная Евразийская империя! Для чего? Зачем? Для того, чтобы в истории противостоять бездуховной, безблагодатной ноократии Запада, обожествившей бездну».

- Вот, примерно, так.
- Замечательно!
- Да, но мне хотелось бы услышать твой комментарий.
- Ты хочешь услышать от меня критику, но это по определению невозможно. Ведь я нахожусь в матрице Модерна и даже Постмодерна: не просто в сетке европоцентристских категорий, но в ослепительном мираже их теней, в головокружительных отражениях пустого зеркала. Ни в этом ли суть Постмодерна? А значит, я не могу адекватно оценить то, что произошло в другой цивилизации, в другом дискурсе, в другой ценностной системе.
- Ну что ж! Спасибо за честность!

Сущность Бога

Сущность Бога познается не через разум, а через Образ Божий в нас, сущность Бога через Образ Божий в нас уже существует в наших душах.

Отражение отражения

- Что ты читаешь, Сёрен?
- Одного немецкого профессора, возомнившего себя пророком Абсолютного Мышления, медиумом Мирового Разума! Он опутал меня паутиной бесконечной спекуляции. Я как мотылек, ставший жертвой безжалостного, бесчеловечного философского паука.
- Это печально.
- А Вы что читаете, господин пастор?
- О, я менее притязателен в своем выборе. Я читаю роман одного русского офицера, шотландского происхождения, который воевал с горцами на Кавказе, но был убит другом на дуэли.
- Какая судьба! И о чем же роман?
- В романе герой не может найти себя в рамках эстетического мировоззрения. Казалось бы, здесь необходим скачок в этическое. Но почему-то духовные механизмы не срабатывают. Он всех безжалостно губит и в итоге умирает сам где-то далеко на Востоке.
- Как интересно. И не жалко было автору своего героя?
- А повествование ведется не от автора, но от самого героя, личный архив которого случайно достался автору, который присутствует в романе как отдельный персонаж. Получается раздвоение автора.
- Хороший прием. Как думаете, подойдет он для философии?
- Не знаю. Сомневаюсь.
- А напрасно!

В погоне за Абсолютным

В погоне за Абсолютным мистик отказывается от всего, в том числе от добра, любви и милосердия. Даже от Слова Божьего! Даже от самого понимания Божественного!
Бог Библии не требовал от галилейских рыбаков таких жертв. Бог Библии не Абсолютное богословов, находящееся вне определений, замкнутое в себе, безразличное к миру. Бог Библии осторожен с нашей человечностью и бережет нашу тварную природу.

Разговор о красоте с одним европейским художником

Давно мы с тобой не беседовали. Как твои дела?
- Пробиваю одну свою философскую статью. Устал.
- Вижу, что хочешь спросить меня о самом главном. Думаешь, что можно вот так запросто взять и объяснить тайну бытия.
- Ты научился читать чужие мысли?
- Это написано на твоем лице.
- Ошибаешься: самое главное для себя я уже решил. Мне просто хочется понять, откуда истоки твоего творчества. Оно противоречит жизни, оно противоречит миру, оно противоречит Богу.
- Все правильно, ибо оно выше Бога.
- Разве может быть что-то выше Бога?
- Конечно, может!
- И что это?
- Красота!
- Красота немыслима без мира.
- Нет, красота существовала до сотворения мира. Помнишь слова Библии: и увидел Бог, что это хорошо. Значит, понимание того, что нечто прекрасно и совершенно было в Боге до сотворения мира.
- Допустим, но ведь в Боге, то есть красота Божественна.
- Нет, красота сверхбожественна. Если бы красота была всего лишь божественной, то есть частью Бога, Бог не восхищался бы ею, не восторгался бы ею, как ребенок, для Него красота была бы обычным делом. Раз поразился, восхитился, значит, увидел нечто небывалое, невероятное, существующее само по себе, никому не подчиненное.
- То есть получается…
- То есть получается красота не может быть собственностью Бога.
- Тогда у тебя Бог подчинен красоте.
- Верно, раз творишь на основе красоты, значит, подчиняешься красоте.
- Не могу с этим согласиться. Выше Бога ничего нет!
- Поэтому ты никогда не поймешь моего творчества.
- Я знаю лишь одно – оно безбожно.
- Правильно, оно сверхбожественно постольку, поскольку сверхбожественна красота.

- Оно бесчеловечно, оно не исцеляет, оно уничтожает бытие, оно губит всех нас!
- Для меня это не имеет значения. Мелкие ничтожные твари, не способные подняться над Бытием, над Богом, пусть гибнут. Останутся великие души, сумевшие дерзновенно заглянуть за Бога, окунувшиеся в красоту Сверхбожественного.
- Если все мы – ничтожные твари, зачем же тогда вы творите для нас, зачем ждете от нас преклонения?
- Наивный человечек! Мы от вас ничего не ждем, мы вас просто не замечаем, вы для нас – презренная толпа, чернь, безликая масса, разновидность социокультурного мусора. Мы – одиссеи бездны! Мы живем для сладкого пения святых сирен, оно для вас смертельно опасно.
- От вашего искусства погибнет человечество, погибнет жизнь, погибнет мир!
- Замечательно! Разве красота не стоит того!

Дар

- Знаешь, папа, все есть дар, каждая вещь в мире – это дар!
- Откуда взяла ты эту мысль, дочка?
- Не знаю.
- Тебе кто-то об этом сказал?
- Нет, никто мне не говорил.
- Ты где-то об этом прочитала?
- Нет, не читала.
- Как же получилась у тебя такая странная мысль? Ты долго думала об этом?
- Я вообще ничего не думала. Просто сказала и все.
- Значит кто-то с помощью тебя это сказал.
- Кто?
- Может быть, святой. Может быть, ангел.

Соскальзывание в сон

Что если действительно прав Юнг, и каждый раз, засыпая, мы возвращаемся в доисторическое мышление, в доисторическую систему взглядов? Что же тогда представляет собой наше современное сознание, с его рационализмом, с его наукой? Временный мираж! Случайно образовавшийся фантом! И кто же такие мы в этой жизни? Чудовища под маской культурных, образованных людей! Неет, что-то здесь не так. Что-то здесь не то. Библия говорит нам о райском состоянии человека, и оно не тождественно звериному, природному состоянию. Последнее возникло в результате грехопадения. Весь этот мир, созданный Большим взрывом, есть мир после грехопадения. Значит райское состояние было до Большого взрыва, до времени и пространства, в точке сингулярности. Куда я положил свою тетрадь? Мне срочно нужно записать все эти мысли! Мама! Ты не видела мою тетрадь! Я не могу с тобой разговаривать, сынок, я же умерла. Но ты говоришь! Нет, тебе кажется, что я говорю. В действительности ты беседуешь сам с собой. Ты играешь за себя и за меня! Подожди! Я что? Сплю? Да, ты только что уснул, сынок. Ты видишь меня во сне. Мама, как там? Хорошо или плохо? Не хорошо и не плохо. Там все иначе…

Спонтанность или необходимость

«В Боге мы находим как вершину спонтанности, так и вершину необходимости», - пишет Жак Маритен, соединяя Библию с человеческой мудростью, внося падшее состояние мира сего в глубину Божественной бездонности.
Однако еще Максим Исповедник в своем диспуте с Пирром, словно предчувствуя заблуждения западных философов, запрещал распространять на Бога необходимость во всех ее видах. Бог не необходимо Бог, не необходимо Создатель, не необходимо благ, но в силу свободного волеизъявления.

Главные вопросы философии

А. Самые главные вопросы для человека следующие: Есть ли Бог? Является ли этот мир его творением? Кто такой я в этом мире? Для чего мне дана жизнь? Каков смысл моей жизни?
Б. Самые главные вопросы формулирует мысль: Какова причина всего сущего? Что является первоистоком бытия? Является ли первоисток бытия бытием? Как все, что есть, возникло из своего первоистока?
В. Самый главный вопрос задан сознанию изначально: Жизнь – это сон или реальность? Существую ли я? Существует ли Я? Существует ли нечто вне меня? Если существует, то, как это доказать?
Г. Самый главный вопрос: почему нечто есть, если нечто есть? Откуда возникло усилие, чтобы что-то возникло, ведь не существовать легче, чем существовать, не быть проще и экономнее, чем быть?
Д. Самый главный вопрос: Я в мире, или мир во мне? Есть ли мир продукт моего сознания, или мое сознание есть результат развития мира? Будет ли существовать этот мир, если меня не будет, если моего сознания не будет?
Е. Самый главный вопрос: скрывается ли вообще что-то за такими понятиями, как Бог, Человек, Мир, Бытие, Жизнь, Смерть, Истина, или это просто некие означающие, без означаемых, имеющие смысл только по отношению к другим означающим?
Ж. Самый главный вопрос: почему вдруг какой-то вопрос посчитал себя главным? Откуда он взял право утверждать, что он главный? Откуда это желание расставлять вопросы в иерархической последовательности? Как избавить сознание от тоталитаризма и фашизма главных вопросов?
З. Самый главный вопрос: Что такое вообще вопрос? Как в языке оказался возможен вопрос? Кто задает вопрос и кому его задает? Какой вопрос является правильным (то есть на него возможен ответ)? И какой вопрос является не правильным (то есть ответа на него в принципе быть не может)?
К. Самый главный вопрос: А имеем ли мы вообще право на вопрос? Вернее, имеет ли право что-то неопределенное спрашивать у чего-то неопределенного о чем-то неопределенном?
Л. Самый главный вопрос: Зачем «вопрос» себя обманывает, когда в пространстве дискурса самостоятельно возникает как вопрос? Зачем необходимо языку, чтобы в нем возникали данные риторические фигуры?
М. Самый главный вопрос: вопрос к вопросу, вопрос вопроса вопроса, вопрос с вопросом к вопросу через вопрос…
Н. Самый главный вопрос, самый простой вопрос, самый вопрос, самый, вопрос, вопрос, вопрос, вопрос…
О. Карра, копп, тффу, фууу, шшшопп, хлопппп, хоппп, уххх, хрюю, хрюю, хрюю, хрююююю…
П. … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …
Р.


Алексей Иванов