– Олег Анатольевич, в ваших заслугах перед Вологодской областью сомневаться не приходится. Однако про вашу работу на федеральном уровне вологжанам известно несколько меньше. Буквально перед майскими праздниками вы сообщили, что Минобороны наградило вас медалью за достижения в военно-политической работе. Что это за медаль? Если не секрет, за что вас наградили?
– Это не первая медаль Министерства обороны, которую я получил, ещё у меня есть медаль за укрепление боевого содружества. Я несколько лет сотрудничаю с Министерством обороны, читаю лекции в военном университете, выступаю на круглых столах, которые организует министерство. Это связано с информационными, ментальными войнами, военно-политической пропагандой. Я являюсь одним из экспертов-политологов, которые привлекаются для этого направления работы.
– В апреле интернет-портал «СибДепо» сообщил о том, что вы помогли издать в своём родном Новокузнецке книгу о рок-культуре. В том числе, ссылаясь на вас, этот сайт пишет, что «чтобы молодёжь не уезжала из города, здесь нужен гуманитарный вуз, где историки, филологи и культурологи могли бы заниматься наукой». В Вологде такой вуз есть, но молодёжь тем не менее уезжает. Какие условия нужно создать, кроме этого, чтобы молодёжь хотела продолжить жить и работать в родных краях?
– Я действительно помогал издать книгу про местный сибирский рок, и это связано с тем, что в молодости я сам был рокером, диджеем. Книга включает в себя воспоминания о моей молодости тоже, я хотел, чтобы она увидела свет. А что касается закрепления молодёжи в родных регионах – действительно, отсутствие вуза широкого профиля автоматически означает, что молодой человек уедет из данного города. Мне пришлось уехать из Новокузнецка только потому, что в городе не было специальностей, связанных с философией, политологией. Когда в городе есть вузы и гуманитарного, и технического профиля, молодёжь уезжает меньше. Остаться на родине могут помочь и интерес к родному краю, и наличие рабочих мест, и комфортная городская среда – то, что сейчас предлагают делать наше правительство и президент. В последние пятнадцать лет я много езжу по России, объехал все регионы, и могу сказать, что города преобразились: ремонтируют центры городов, дороги, фасады домов, скверы, это происходит по всей стране. Это способствует тому, чтобы молодёжь не чувствовала себя жителями провинции, которым нужно ехать в Москву за лучшей долей. И отток, таким образом, в ближайшие годы будет останавливаться. Интернетизация приведёт к тому, что человеку вообще будет всё равно, где жить, с точки зрения доступа к благам цивилизации в любой точке планеты, мы к этому идём.
– В 1995 году вы защитили диссертацию по философии политики и права Гегеля, который считается одним из творцов философии идеализма. А вы сами насколько идеалист? Как вы считаете, есть ли место идеализму в современном мире?
– Я долгое время увлекался Гегелем, писал по нему диссертацию. К Гегелю я пришёл через Маркса, потому что в Советском Союзе философы сначала изучали марксизм, а только потом становилось понятно, что Маркс – это всего лишь гегельянец, один из интерпретаторов гегельянства. На вопрос о том, идеалист ли я, я не могу ответить, потому что я не признаю разделения философии на материализм и идеализм. Это разделение было придумано внутри марксизма, повторялось Лениным, это называли основным вопросом философии, но это, конечно, не так.
Основным вопросом философии, который на протяжении тысячелетий двигал размышлениями мыслителей, был такой: «Почему есть сущее, а не, наоборот, ничто?» Он отражает удивление, почему есть сущее, ведь могло ничего не быть, могло быть ничто, дырка от бублика, но есть очень интересная и разнообразная вселенная.
– Говоря о немецкой философии, не грех вспомнить и про Карла Маркса с Фридрихом Энгельсом. Как вы оцениваете их творческое наследие? Кого вы ставите выше – Гегеля или Маркса? Возможно ли возвращение идей Маркса в политическую реальность в мире и в России?
– В любой табели о рангах Гегель стоит неизмеримо выше Маркса, Гегель входит в десятку величайших мировых философов, а Маркс – в лучшем случае в сотню. Он во всём зависит от Гегеля, он вносит в него некоторые изменения для достижения определённых политических целей. Маркс в значительной степени не философ, а идеолог, то есть человек, на основе гегелевской философии создавший популистскую идеологию, которую подкрепил определёнными экономическими выкладками, которые он заимствовал в значительной степени у Адама Смита. Как у всякой популистской идеологии, у идеологии Маркса гораздо больше последователей, чем у Гегеля, такая популистская идеология обладает огромной общественной силой. Под знаменем марксизма творилась история, создавались империи, Китай продолжает идти под знаменем марксизма. Эта идеология не умрёт, она будет существовать на протяжении столетий, её будут знать как марксизм, и только единицы будут догадываться, что под этим именем будет господствовать гегелевская философия. А внутри гегелевской философии скрывается и немецкий идеализм, и философия Нового времени, и в целом западная философская традиция.
ИЗ ДОСЬЕ «ПРЕМЬЕРА»
Олег Анатольевич Матвейчев – российский философ, политолог и политический консультант. Родился в 1970 году в Новокузнецке Кемеровской области. В 1996 году начал работать в предвыборных кампаниях в качестве политолога и политического консультанта. В 2010 году занимал должность заместителя губернатора Вологодской области по связям с федеральными органами власти. Автор культовой среди политологов и политтехнологов книги «Уши машут ослом». Кандидат философских наук, в 2007–2020 годах – профессор Высшей школы экономики.
– Вы известны среди прочего как популяризатор творчества Мартина Хайдеггера. Это, как мы видим из его биографии, личность крайне неоднозначная. Чем он вас привлекает?
– Да, действительно я поддерживаю сайт Хайдеггер.ру, я финансирую издание его книг на русском языке. Недавно мой фонд выпустил «Чёрные тетради». Хайдеггер – это тоже философ западной традиции, который входит в десятку самых великих. Русская мысль, русская культура обязана знать таких великих людей. Мы не можем вычёркивать из истории и не изучать великих философов по политическим причинам. Это всё равно, что перестать изучать Платона, потому что он был диктатором и предлагал тоталитарное государство. Или вычеркнули из учебных программ Канта за то, что он был крайним либералом. Если бы это было так, мы бы себя обеднили, мы бы не смогли развивать и продолжать нашу уникальную цивилизационную философию. Он, как и всякий человек, находился в плену современной ему антропологии и науки, был европоцентристом, считал Грецию родиной философии. Только сегодня, спустя полвека после его смерти, новейшие научные открытия позволяют говорить о том, что и в Грецию философия была привнесена с северо-запада, с Востока, сегодня есть доказательства того, что греки по генетике не индоевропейцы, но говорят на индоевропейском языке, что произошло в результате индоевропейского завоевания 3,5 тысячи лет назад.
Некоторое время Хайдеггер был увлечён национал-социалистической идеологией, но не принимал участия в политике и в античеловеческих акциях. При нацистах он был некоторое время ректором университета, да и то потом ушёл. Он делал свои выводы из нацизма, не разделял биологической трактовки расистской теории и не может быть ответственным за его преступления. Но слепота по отношению к нацизму, невидение в нём человеконенавистнической идеологии Хайдеггеру чести не делает, в этом он покаялся.
– Как вы для себя объясняете политическую деятельность Хайдеггера и его приверженность национал-социализму? Мог ли он поступить иначе?
– Наверное, мог. Довольно много философов из Германии в то время эмигрировали или высказывали отрицательное отношение к Гитлеру. Но как философы они в мировой табели о рангах весят гораздо меньше Хайдеггера. Их политическая позиция никак не повлияла на то, что они стали более мудрыми, что они лучше понимали или разъяснили суть философских учений, чем это делал Хайдеггер, потому что его история философии, его интерпретация, которые он давал в своих ста томах лекций, сейчас являются самыми глубокими из того, что мы вообще знаем и видим в современной науке и философии. По глубине интерпретации его никто не превзошёл.
– Около года назад вы разместили в соцсетях известный пост «Нужен 37-й год», который сами же затем назвали хайпом. От нелюбимых вами либералов часто приходится слышать, что Россия стремительно движется ко «второму 1937 году». Как вы считаете, возможно ли повторение 1937 года, если иметь в виду массовые политические репрессии? Какая судьба ждёт внесистемную оппозицию, которая периодически проводит относительно вполне заметные политические кампании?
– У меня есть глубокое убеждение, что так называемая либеральная оппозиция в России несёт определённую полезную функцию, она выполняет роль груши, на которой патриоты тренируются, оттачивая свою аргументацию. Если бы не было раздражителей в виде Виктора Шендеровича и подобных ему людей, то нашим гражданам не на кого было бы злиться, у них в груди не было патриотической ярости и энергии. В этом смысле, как в кишечнике существуют бактерии, которые поддерживают иммунитет организма, точно так же Алексей Навальный и прочие выполняют функцию микробиоты в кишечнике, и вытравлять её антибиотиками не надо. Но существуют кризисные моменты почти военного плана, когда организм заболевает, антибиотики применяют, несмотря на то, что они убивают полезную микробиоту. Сейчас мы видим, что в мире Россию очень сильно атакуют и уходящий с исторической сцены Запад, США и Европа, которые за последние 50 лет теряют экономические позиции на мировой арене, хотят сохранить своё господство за счёт того, чтобы в очередной раз сделать у нас революцию. В этой ситуации когда-нибудь придёт момент, когда все внутренние агенты другого государства, которые подрывают нашу стабильность, должны будут быть обезврежены. Расстреливать их не будут, сейчас не те времена. Но так или иначе их усилия по дестабилизации нашей страны должны быть сведены на нет.
– В России не первый век существует парадоксальная ситуация, при которой мы постоянно смотрим на зарубежные страны, в частности на Запад, в самых разных вопросах. Почему это происходит? Происходит ли это органически или у этого есть иные причины? На каком этапе Россия находится сейчас?
– Долгое время Россия действительно видела себя частью западной культуры, западного мира, встраивалась в западный дискурс. Мы постепенно всё больше и больше осознаём тот факт, что эти раболепства перед Западом были не всегда нам на пользу. Мы могли брать и технические достижения, как и они брали у нас, шёл этот взаимообмен всегда. Но слепо копировать их советы глупо, потому что они в реальности пользовались нашим доверием и играли в свою пользу. Сейчас Запад, с одной стороны, экономически, политически и культурно начинает деградировать. Но это не значит, что нам нужно бежать на Восток и искать мудрости там. Новейшие исследования в области археологии, палеогенетики, фольклористики показывают, что западноцентричная схема, что вся основная история делалась в Европе, неверна. На самом деле индоевропейская цивилизация, хотя её неправильно так называть, имела географический центр в России. Здесь 4-5 тысяч лет назад находилась высокоразвитая цивилизация, которая приручила коня, изобрела колесницу, была передовой в металлургии, и потом эта цивилизация начала широкую экспансию по всему своему периметру. Предположительный центр этой цивилизации находился в Челябинской области, где сейчас находится Аркаим. Мы фактически стоим у истоков первых государств Китая, ведической системы Индии, зороастризма в Иране, греческой философии, германской мифологии. Выходит, что истоки всей современной цивилизации находятся на территории современной России, в том числе на Русском Севере, Россия стоит у истоков всего современного мира, в нашем языке, культуре, микропрактиках заложены культурные коды, которые позволяют нам тысячелетиями побеждать всех, кто пытался на нас посягнуть. Мы должны осознать себя как полноправную цивилизацию, не бегающую за Западом. Сейчас Россия находится на этапе осознания своей миссии в мире.
– Особняком среди ваших наград стоят первая премия и две вторых премии РАПК за лучшие книги по политическому консультированию. Но экспертное сообщество вас знает в первую очередь по книги «Уши машут ослом». С момента её выхода прошло около двадцати лет. А чем машут уши сегодня, что изменилось за эти годы?
– Действительно, этой книге уже более двадцати лет, она выдержала несколько переизданий. Её продолжают читать, она в значительной степени остаётся актуальной для мировой повестки. Сейчас такую книгу было бы трудно написать, она в большей степени отражает практику и реальность 90-х годов. Но закономерности, которые в ней подмечены, никуда не деваются. Сейчас у меня выходят новые книги – последняя премия, которая я получил за книгу «Политическое консультирование в России: вчера, сегодня, завтра», где рассматриваются актуальные тенденции в политике и политическом консультировании. На мой взгляд, главная угроза для нас, это наплыв фейков, которые наши люди неспособны разоблачать. Людей надо просвещать, им нужно многое разъяснять, чем я тоже занимаюсь во многих проектах.
– Вы неоднократно работали на выборах в Вологодской области, некоторое время были заместителем губернатора. Какая кампания на Вологодчине для вас была самой интересной и почему?
– Да, я неоднократно работал на Вологодчине. Все кампании интересны, индивидуальны. В первую очередь я вспоминаю губернаторскую кампанию 2019 года. Она была очень динамичной, хорошей, губернатор Олег Кувшинников проявил свои бойцовские качества, свою энергию, работоспособность, он переступил через многие свои привычки, изменил образ жизни, это был интересный, хороший опыт. Я люблю вологжан, северян, и мне очень жаль, что дела меня отвлекают и на Вологодчине мне приходится бывать редко.
– В какой-то момент во время той кампании, примерно в мае-июне, извне казалось, что обстановка в штабе губернатора чрезмерно нервозная. А потом он победил с впечатляющим результатом. И всё-таки были ли поводы понервничать? Как удалось выправить положение?
– В 2019 году во время предвыборной кампании действительно были некоторые кризисные моменты, когда рейтинг после скачков вверх останавливался, переставал расти, не могли понять, почему это происходит, искали соответствующие причины. В одних случаях это были наши недоработки, в других случаях мы видели, что это очень серьёзные удары, которые наносит оппозиция, и нам приходилось принимать какие-то меры. Два-три кризиса, которые мы пережили во время кампании, нам удалось успешно преодолеть, решив проблемы, которые перед нами возникали.
– У вас довольно неоднозначная репутация, многие вас считают человеком консервативных взглядов. В интернете много пишут о том, что вы участвуете в предвыборной кампании «Справедливой России» как политический консультант. А как бы вы сами охарактеризовали свои политические взгляды?
– Да, у меня неоднозначная репутация в смысле политических взглядов. С точки зрения деловых качеств как раз моя репутация никем никогда не подвергалась сомнению. Я никого никогда, что называется, не кидал, не обманывал, неизвестен тем, что подвёл кого-либо. А с точки зрения политики многим действительно не нравится, что я пишу, говорю, особенно нашей оппозиции. Они любят со мной полемизировать, а я люблю их троллить и дразнить. Им это, понятное дело, не нравится, создают негативный миф в своей среде, своей критикой создавая мне рекламу. Я не белый, не красный, не либерал. Мои собственные политические взгляды изложены в моих книгах, которые можно прочитать на моём сайте. Они всегда были и будут радикально государственническими, или, как говорят политологи, этатистскими.
Россия у нас и так является свободной, это одна из немногих стран в мире, которая имеет счастье и привилегию вести самостоятельную политику, развиваться самостоятельно.
Я уверен, что невозможно и неправильно противопоставлять народ и государство. Я считаю, что государство в народе выполняют ту же роль, какую выполняют мозг и нервная система в организме человека. Противопоставлять мозг и весь организм неправильно. Государство – это лучшее, что есть у народа. В мире есть несколько тысяч народов и языков, но только двести имеют государственность, у большинства из них государственность не суверенная. Россия имеет великую привилегию иметь суверенное государство, которое может себе позволить собственную политику. Если мы разрушим наше государство, мы разрушим самих себя, так уже было в 1917 году, в 1991 году. Мне одинаково мила и Древняя Русь, и Российская империя, и Советский Союз, я не хочу, чтобы нынешняя России куда-либо исчезла. Я не люблю оппозицию, можно даже сказать, что ненавижу, это касается не только современной оппозиции, но и всей когда-либо существовавшей оппозиции в России. В этом смысле у меня самые простые, последовательные и понятные политические взгляды.
– Есть слух, что вы планируете баллотироваться от «Справедливой России» в Госдуму. Не могли бы вы прокомментировать этот слух, подтвердить его или опровергнуть?
– Я не иду в Государственную думу от «Справедливой России». Действительно, в прошлом году Захар Прилепин и партия «За правду» пригласили меня в качестве секретаря координационного совета для написания программы. Мы провели несколько заседаний с политологами и экспертами, я собрал их предложения и оформил их в программу, которую я отдал на суд этой партии. Программой не успели воспользоваться, потому что партия объединилась с партией «Справедливая Россия». В новую объединённую партию я не попал, потому что в «Справедливой России» есть люди, с которыми я никогда не сойдусь. Поскольку я с 2011 года являюсь сторонником «Единой России», с этой партией меня многое связывает, я принял предложение баллотироваться в Госдуму от партии «Единая Россия» в своём родном регионе, на Кузбассе.
– И напоследок вопрос от наших либеральных коллег: Россия будет свободной?
– Россия у нас и так является свободной, это одна из немногих стран в мире, которая имеет счастье и привилегию вести самостоятельную политику, развиваться самостоятельно. Для того чтобы быть самими собой, мы когда-то побеждали крымского хана, освобождались от монгольского ига, победили поляков, Карла Шведского, Наполеона, Гитлера. Сейчас Путин делает всё, чтобы мы были суверенной страной, а не страной, которой кто-то диктует. Можно сколько угодно называть свободной Украину, но там слишком многое определяют американцы. Несвободными являются европейские страны, которые де-факто оккупированы Америкой, там стоит огромное количество военных баз, американцы владеют СМИ, политической элитой, а следовательно, и умами. Их щупальца простираются на другие страны, залезают они и к нам, и наша оппозиция является продолжением этих щупалец. Если говорить о проявлениях свобод, я пока не видел, чтобы у нас полиция применяла резиновые пули, водомёты, слезоточивый газ. Что касается свободы прессы, вы не найдёте альтернативной точки зрения в западной прессе, у нас работает много либеральных СМИ, и в этом смысле соблюдаются принципы так называемой свободы. Я не знаю, что ещё надо вашим либеральным друзьям, которые задали этот вопрос. Чтобы избавиться от иллюзий, нужно поехать и пожить на Западе. Надеюсь, что большинству наших сограждан такая радикальная терапия не нужна, что большинство и так понимает, что мы живём у себя дома и этот дом – один из лучших в мире, один из самых любимых, если у него есть недостатки, мы будем сами их устранять, преображать наш дом и делать лучше.
Свежие комментарии